Приватность в Сети: «новое барокко»

Новые технологии меняют наши представления о многих вещах и явлениях. Александр Ерофеев размышляет, как Интернет меняет наши представления о приватности.

Приватность в Сети: «новое барокко»

Представления о том, что должно быть явным, а что — скрытым, постоянно менялись. И люди, соответственно, использовали специальные средства для того, чтобы сказать что-то личное, понятное немногим или даже одному конкретному человеку.

Возьмем, например, эпоху, в которую скрытые смыслы, намеки и иносказания были нормой общения, — я говорю про эпоху барокко. В это время очень часто определенное произведение искусства содержало сообщения и знаки, выбранные таким образом, чтобы смыслы были понятны только одному человеку, для которого это сообщение предназначалось. Теперь этого человека нет, и расшифровать картину и вложенный в нее смысл не получится.

Электронные сообщения фактически «не горят» — их можно в любой момент времени опубликовать и размножить. Но вполне можно сделать так, что сообщения, которые вы пишете, могут быть поняты только в определенном контексте и только определенными людьми. В ситуации, когда все публично, это может быть очень эффективным способом сохранения своей приватности.

Далее, из всего того, что мы пишем, по-настоящему приватными могут быть только эмоции. Люди могут увидеть ваше селфи в туалете перед зеркалом, очень интимный текст в социальной сети — кажется, что все про вас понятно и известно, вся ваша жизнь публична и прозрачна. Но то, какие эмоции вы испытываете на самом деле, совершая то или иное действие в Сети, не известно никому. И именно эти эмоции делают вашу личность уникальной, сохраняя ее индивидуальность в общении с другими людьми.

Я думаю, из-за этого мы увидим, что в сетевом общении будет появляться все больше индивидуально интерпретируемых символов. И так как отказаться от сетевого общения сейчас уже практически нельзя (хотя появления «сетевых луддитов» я тоже не исключаю), то эта приватность будет достигаться путем возникновения более или менее изолированных систем общения.

Если такой феномен возникнет и станет широко распространенным, он может кардинально изменить наш язык, средства массовой информации, рекламу, социальный и политический дискурс, а также многое другое, включая и саму структуру нашего общества.

Что перестает быть приватным?

В современном обществе приватными обычно считаются три сферы: любовные и личные отношения, деньги и все то, что связано с понятием свободы совести, религиозными и политическими предпочтениями. Однако все эти сферы находятся в процессе активной трансформации, которую мы часто не замечаем.

Что более важно — мы теряем нашу приватность в традиционном понимании. Ведь по нашим Instagram и Facebook все знают, как мы живем, за кого голосуем, где путешествуем и так далее.

Но человек должен иметь возможность управлять своей приватностью, потому что общество начинается там, где есть границы между человеческими индивидуальностями — когда вы можете провести границу между своим и чужим. Поэтому, как бы ни развивался тренд на потерю личного пространства, возникнет новая приватность — и для нее нужны будут технологии, которые обязательно появятся на рынке.

Это то, к чему готовятся все компании на рынке информационной безопасности. Образно говоря, мы будем выпускать цифровые замки и заборы для виртуальных дверей и домов нового общества. И эти новые «изделия» будут в конечном итоге влиять на трансформацию существующих и новых социальных институтов.

И самое интересное, что изменения в этой области сейчас происходят лавинообразно — это как бы невидимая социальная революция, но мы этого пока не понимаем, потому что перемены происходят быстрее, чем мы успеваем их осознать.

Изменения приватности личности и отношений: рукописи больше не горят

Великий композитор Брамс был влюблен в жену великого композитора Шумана — Клару Шуман, он ей писал письма, а она была по отношению к нему настроена несколько скептически. Пока Шуман был жив, они тем не менее общались, но, когда Шуман умер, Клара решила, что всегда будет женой Шумана, и общение прекратила. Брамс уничтожил все ее письма, а она все его письма сохранила, поэтому мы знаем про чувства Брамса, но мы ничего не знаем про чувства Клары Шуман.

Таким образом, в XIX веке существовала абсолютная техническая возможность сохранить неприкосновенность своих чувств. Но сейчас мир устроен так, что люди ведут переписку фактически в полупубличной форме или в таких формах, в которых шанс утечки данных очень велик. И даже если мы переписываемся в Telegram и думаем, что это приватно, защищено и зашифровано, вероятность того, что эта переписка выплеснется наружу, очень высока.

Так что письма Клары Шуман восстановить невозможно, как и второй том «Мертвых душ», а вот вашу электронную почту — вполне. У фразы «Рукописи не горят» в доцифровую эпоху был, конечно, свой красивый метафорический смысл, но в реальности они очень даже горели, и много текстов было уничтожено — для нас они потеряны навсегда. Сейчас рукописи не горят буквально, и это просто объяснить — кэш поисковиков помнит все.

Поэтому неудивительно, что сейчас очень большая доля повседневного общения происходит публично. Общий тренд такой: чем моложе люди, тем больше они свое общение переносят в публичную сферу. Это вызывает много смешных историй в стиле «я написала ему, что он симпатичный, но тут пришел мой бойфренд».

Или они чекинятся в определенное время — и третий человек видит, что два чекина произошло одновременно, а это значит… Упс! Раньше такая ситуация была бы классическим началом комедии положений — людей случайно увидели выходящими из одной комнаты, этого не должно было произойти, но произошло. Сейчас это стандартная онлайн-история.

Но все-таки некоторым людям кажется, что они достаточно умны, чтобы таких ситуаций избежать. И если им это действительно может удаваться в глазах их друзей, то у профессиональных маркетологов (или спецслужб) всегда есть большие данные, big data. Я думаю, что через некоторое время появятся пользовательские приложения для анализа поведенческих больших данных на индивидуальном уровне.

Например, вы предполагаете, что ваш партнер вам изменяет. Вы, конечно, можете по старинке нанять частного детектива, и он все найдет, потратив немало времени и ваших денег. А можете вместо этого за 199 рублей загрузить специальное приложение, которое просканирует все его социальные сети, твиты, контакты, чекины и все публичные цифровые активности, построит его профиль и сравнит этот профиль с профилями людей, которые определенно были неверны. И обнаружит, что в его поведении есть несколько особенностей, которые нельзя объяснить ничем другим, кроме как тем, что он встречался с кем-то, с кем встречаться не должен был.

Или, например, человеку кажется, что совершенно неважно, что он делает в Интернете, неважно, какие следы он оставляет сегодня в цифровом пространстве. Но если в недалеком будущем появится программа, анализирующая поведение преступников в социальных сетях (а она появится обязательно), и поведение этого человека в Интернете случайно совпадет с профилем серийного убийцы — он может оказаться в очень неприятной ситуации.

Поэтому можно ожидать появления массы интересных вещей, одна из них — создание фейковых социальных историй. Если вы можете проанализировать чье-то поведение и найти в нем некую четкую схему, которая о чем-то говорит, то можно ведь сделать и обратное — построить схему типичных действий «неверного мужа» (или, наоборот, «верного мужа») и дальше имитировать свои активности, подгоняя их под эту модель. Когда полиция начнет массово использовать Интернет для расследований, профилирования преступников и профилактики преступлений, появится спрос на специальные услуги по созданию ложного цифрового алиби. И так далее.

Кроме того, многие люди активно играют со своей приватностью, демонстрируя в Сети ситуации, которые раньше считались очень частными. Это тренд торжества деприватизации интимности: «коллективное селфи» или «лук в туалете», фотографии звезд, которые в Instagram демонстрируют себя в домашней обстановке, с неотфотошопленным и непривлекательным телом.

Есть, наконец, Periscope и сотни тысяч интимных видеотрансляций, которые создаются каждую минуту. Количество и разнообразие таких игр в мире, где любая частная информация внезапно может оказаться публичной, будет только расти — хотя бы потому, что многие люди будут нарочито отказываться от приватности своей личности, осознавая невозможность ее сохранить.

Жизнь в прозрачном доме: наши доходы известны всем

Что же с финансами? Примерно то же самое. Парадоксально, но сейчас у нас гораздо меньше возможностей скрыть уровень своего благосостояния, чем, например, сто лет назад, — прежде всего от государства. Например, в Скандинавии дорожные штрафы устанавливают в зависимости от дохода. Если вы нарушаете скоростной режим на 5 км/ч, вас останавливают, полицейский делает фотографию вашего номера, и ему в SMS приходит сумма вашего персонального штрафа, которая привязана к вашему годовому доходу.

И государство стремится, чтобы была единая база доходов (а в идеале — и расходов) всех граждан, позволяющая эффективно собирать налоги и штрафы. И более того, увеличивается объем обмена информацией между разными странами, связанными с получением информации о личном благосостоянии людей — это та область, в которой даже непримиримые геополитические противники обнаруживают совершенно невероятное взаимопонимание.

Увеличивается и уровень прозрачности для корпораций — в Великобритании все компании сдают свою финансовую отчетность в Corporate House, и эти отчетности за 1 фунт может прочитать любой желающий. Заплатив фунт, вы увидите там много чего интересного, включая, например, зарплаты топ-менеджмента этих компаний.

И мы попадаем в ситуацию средневековой деревни: маленькие дома, все спят семеро по лавкам, двери открыты, на замок не запираются, воровство нулевое, дома стоят близко, все слышно, все видно, все понятно. Сколько у кого денег — видно невооруженным глазом, если у вас появился новый чайник — вся деревня об этом узнает через 15 минут.

Более того, если вы богатый крестьянин и не тратите свои доходы на общественное благо, с вами может разное случиться: где-то корову отравят, где-то амбар подожгут. И вас рано или поздно вызовут на сход и скажут: «Слушай, Ганс, ты живешь не по средствам, а ну-ка рассказывай, откуда у тебя деньги на вторую лошадь».

Общество заставит вас стать прозрачным. «Теплая» община, о падении которой сокрушались все консерваторы XX века, возвращается. В такой общине уютно, все друг друга поддерживают, все одна семья, но обратная сторона такой общины — о каждом все известно.

Что будет происходить дальше? Скорее всего, люди будут пытаться отгораживать свои общины высоким забором, то есть внутри вашего круга все будет прозрачно. Известно, например, сколько денег у Ганса, сколько — у Гретель, у Карла и Клары. Но вокруг забор, и Гюнтер из соседней деревни про это ничего и никогда не узнает. Образование сообществ, которые внутри себя прозрачны, а вокруг строят заборы, — это, возможно, следующий важный социальный тренд.

Дальше, я думаю, мы увидим огромное количество людей, которые сохраняют свою приватность, передвигаясь из одной общины в другую. Такие «цифровые казаки», которые бегут из одной области Интернета в другую, от доходов в деньгах к доходам в биткойнах, из одного зашифрованного мессенджера в другой в поисках все новых и новых фронтиров, «ничейных земель». Я думаю, это будет большое социальное движение, такие своеобразные киберанархисты. Думаю, что у ряда людей в таком движении будет и религиозная составляющая.

Цифровое вече: что будет происходить с политической системой?

Евгений Касперский считает, что единственная возможность сохранить демократию как политическую модель — это тотальное развитие цифровых избирательных технологий. Молодое поколение не будет ходить на избирательные участки. Чтобы молодежь голосовала, должна появиться защищенная технология идентификации пользователя в Сети. Иначе демократия умрет, и возникнет новый тоталитаризм. Множество людей будут выключены из политической жизни, что даст огромные возможности для узурпации власти.

Надо понимать, что общество меняется, а попытки сохранить архаические формы голосования сокращают политические возможности людей и увеличивают возможности манипуляции. И надо думать о том, как будут работать политические институты в ситуации, когда люди будут проводить большую часть своего времени в Сети.

Поэтому мы неизбежно придем к воплощению идеи цифрового паспорта, необходимого для активной деятельности в Сети.

Идеальный цифровой паспорт или пароль — давайте пофантазируем, какие у него должны быть характеристики? Он должен быть связан и с вашей личностью, и с вашим телом. Он должен не только идентифицировать вас через ваше тело — радужную оболочку глаза, отпечатки пальцев и прочую биометрию, — но и одновременно определять, что это вы и вы находитесь в сознании и действуете по доброй воле, не под воздействием веществ, не под психологическим давлением.

Однако анонимность политического выбора в этом случае, скорее всего, не получится сохранить. И в этом прекрасном новом мире голосование будет происходить примерно как в швейцарском кантоне Аппенцель-Иннерроден.

Есть кантон, в нем живет около 15 тысяч человек, и все общественные вопросы решаются народным сходом, Landsgemeinde: на большую поляну собираются все граждане с паспортом и оружием, кто-то с пистолетом, кто-то с пулеметом, кто-то с косой или топором. Дальше все голосуют как на средневековом вече, естественно, все это публично, каждый знает, кто за что проголосовал, и никто ничего не скрывает.

Дивный новый мир: что дальше?

Вероятно, мы стоим на пороге действительно революционных изменений в технологиях общения и передачи информации, которые перевернут и наши представления о приватном и публичном, и основы существования традиционных политических институтов, и даже наши личные ценности и предпочтения. Очень важно, чтобы мы были готовы к этому — как технологически, так и морально, оставаясь при этом людьми — настолько, насколько это понятие еще будет релевантно в новом цифровом мире.

Security Week 12: ФБР взломает айфон без помощи Apple, криптодыра в iMessage, шифровальщики в больнице

Security Week 12: ФБР взломает айфон без помощи Apple, криптодыра в iMessage, шифровальщики в больнице

В этом выпуске Константин Гончаров рассказывает про таинственную третью сторону в деле Apple и ФБР, объясняет дыру в крпитозащите iMessage и размышляет о том, каким должен быть искусственный интеллект

Security Week 12: ФБР взломает айфон без помощи Apple, криптодыра в iMessage, шифровальщики в больнице
Советы
Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку
  • For all other countries